Фанфикс.ру rain_dog - Летучий корабль

Мы минуем арку квартала алхимиков, уже совсем недалеко, еще пара домов. Пират бросает на меня быстрый взгляд, не предвещающий ничего хорошего. Он что, собирается сбежать сейчас? Я только качаю головой, сжав губы. Так нельзя. Пусть потом я выслушаю от него все, что угодно, но сейчас мы все-таки войдем. Я тянусь к колокольчику, висящему у темной массивной двери.

- Здравствуйте, сэр Арчибальд, — говорю я возникшему перед нами на пороге старому алхимику. — Эйлин стало плохо на улице, и мы…

Но он уже видит стоящего за мной внука с дочерью, повисшей у того на руках, и молча отступает вглубь коридора, давая нам возможность войти.

- Сынок, пожалуйста, — тихо говорит Эйлин. Почти мольба.

- Я не уйду, мама. По крайней мере, не сейчас.

«Мама»… он все же сказал это…

Сэр Арчибальд смотрит на него, он, видимо, пытается что-то произнести, но я вижу только, как беззвучно шевелятся его губы. И высокий сухой грозный старик становится маленьким, словно на моих глазах превращается в гнома.

О, черт, а дальше начинается какая-то нелепая чехарда, потому что Эйлин уговаривает нас пройти в дом, дед мечется вокруг нее и Северуса, а потом вдруг переключается на меня и Бэрри, потому что родственные сцены с объятиями и слезами вряд ли в стиле старшего и младшего Принсев. Торт перекочевывает в руки сэра Арчибальда, он говорит что-то в духе «да что же мы тут стоим…», Бэрри бесстрашно летит вперед обследовать темный коридор и гостиную, Северус, видимо, тоже слегка ошалев от возни, поднявшейся вокруг нас, не успевает оказать должного сопротивления и оказывается усаженным за такой знакомый мне длинный стол с темной массивной столешницей. И невольно озирается, словно попал сюда впервые… он не бывал здесь с тех пор, как был ребенком. Боялся властного неприступного деда, скалящихся черепов на полках, темных гравюр на стенах, исполненных загадочного смысла. Ему только что исполнилось сорок пять, он не видел мать и деда почти тридцать лет… Они поссорились, когда ему было шестнадцать…

- Юэн, а Ваша собака…Что это за порода?

Я готов отдать им все свои воспоминания, выболтать все, что возможно и невозможно — только чтобы они не замолкали. И мне удается выстроить хоть какое-то подобие разговора, хотя он и движется неровными толчками: когда испуганно замолкают, задав неудобный вопрос или случайно упомянув имя, которое не должно было прозвучать. Что ты сидишь, как истукан, мысленно заклинаю я пирата, ну, скажи ты хоть что-нибудь! Ты же как-то вел переговоры, разъезжая по всему миру! Наверное, я чуть расслабляюсь, когда проходят первые минут десять — Северус начинает, пусть неохотно, но все же рассказывать о себе. Разумеется, далеко не все, но у него есть безопасная тема: карьера министра — вовсе не то, что скрывают от родственников. Почему он ушел в отставку? Ему стало неинтересно. А что делает сейчас? Просто живет… Сэр Арчибальд не может не бросить на меня весьма красноречивый взгляд. Мы скоро уезжаем во Францию — этого Северус тоже не скрывает.

- Значит, Юэн…,— старый алхимик смотрит на меня с усмешкой. — Представиться не хотите, молодой человек?

- Вы знали, кто я на самом деле? — я стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно, и делаю вид, что поглощен чаем и содержимым тарелки с тортом.

- Разумеется, — сэр Арчибальд откидывается в кресле, глядя на меня с неким научным интересом. — Как только разглядел Вас, как следует. Вы довольно небрежно замазывали шрам на лбу, а порой и вовсе забывали это делать.

- Я думал, Вы далеки от событий в Англии…

- Не настолько далек, чтобы не понять, кто Вы. Я могу называть Вас Гарри?

Почему нет? Я согласен, я знаю, что он не болтлив и живет замкнуто, к тому же в магическом мире давно не существует никакого Поттера. Что с маггловской экономикой? Тут я могу его только порадовать — весть о моем состоявшемся сегодня отчислении приводит его в восторг. Он же всегда говорил мне! Он предупреждал! Но Северус довольно бесцеремонно перебивает его неожиданным вопросом:

- Скажи, а ты ничего не слышал о магах, связанных с морем?

Сэр Арчибальд, с одной стороны, рад тому, что внук обращается к нему хоть с каким-то вопросом, с другой — не может ничего поделать со своим скверным характером.

- С морем? — он задумывается. — С морем… знаешь, я слыхал что-то о магах, которые были чем-то вроде морских разбойников… Это ты поищи в ТОЙ своей родне — наверняка найдешь.

Эйлин вздрагивает от его грубых слов, а старик испуганно озирается, вцепляется взглядом в меня, словно прося о помощи.

- Смотрите, что у меня теперь есть, сэр Арчибальд.

Я извлекаю на свет свою палочку, надеясь отвлечь этого старого ребенка новой игрушкой. Эйлин облегченно вздыхает, а Северус, чуть было не вскочивший при последних словах деда, вновь берет в руки свою чашку. Я красноречиво живописую пришествие Божедара Бобана в наш дом, говорю, говорю… И в какой-то момент, когда я понимаю, что мои душевные силы на исходе, пират все же объявляет о том, что нам пора уходить. Они провожают нас, стоя в прихожей, Эйлин гладит и тискает Бэрри, не решаясь обнять того, кого ей действительно хочется. Но, когда мы уже стоим на пороге, она все же решается, обхватывает его за шею и быстро шепчет, стараясь, чтобы он не видел ее слез:

- Ты же напишешь, Северус, правда? Ты же не исчезнешь опять?

И он обещает написать.

Мы идем по направлению к выходу из магического квартала, не говоря друг другу ни слова, пират держит на руках Бэрри. Если бы я мог отдать ему то, чем владею! Почему он не может того, что умею я? Почему он не умеет прощать? Мне кажется, это так просто: вот, возьми, у меня есть еще… Сколько бы я ни пытался…для него мои руки останутся пусты…

И, только садясь в машину, он говорит, нет, не мне, просто в пустоту:

- Она так постарела… И дед, совсем развалина… Тридцать лет…

И замолкает до самого дома.

* * *

— Иди спать, я приду позже, — говорит мне Северус, когда мы возвращаемся домой.

А уже поднимаясь по лестнице, я слышу позвякивание бокалов в шкафу и характерный глуховатый стук, который издает тяжелая бутылка с виски, которую он ставит на стол.

Я вожусь в ванной, ворочаюсь в кровати, но мне не спится, несмотря на безмерную усталость, которая обрушилась на меня еще в квартале алхимиков — мне кажется, пират вот-вот придет, но его все нет, и я уже начинаю жалеть, что оставил его. С другой стороны, он явно хотел побыть один, вряд ли я смог бы найти слова, способные легко примирить его с тем, с чем он не смог смириться за столько лет. Наконец, когда часы, которыми я по уже выработавшейся маггловской привычке продолжаю пользоваться, показывают половину третьего, я все же спускаюсь вниз, накинув халат, и обнаруживаю его неподвижно сидящим на диване. Он смотрит прямо перед собой, но вряд ли различает даже игру пламени в темном нутре камина, бездумно вращая в пальцах полупустой бокал. И бутылка на столике на четверть пуста.

- Северус…

Теперь его взгляд устремлен прямо на меня, тяжелый, почти неживой, словно перед его глазами только жадно поглощающее древесную плоть каминное пламя. Здесь очень тепло — огонь гудит, подбираясь к дровам, брошенным ему на съедение совсем недавно. На пирате все те же строгие брюки, рубашка и шейный платок, что были во время нашего сегодняшнего выхода в город, он снял только пиджак. Странно, он же не любит, когда в гостиной так жарко натоплено…

- Северус, пойдем спать.

Я намерен увести его наверх во что бы то ни стало. Утянуть с собой, вытащить из сетей этих по большому счету уже не нужных воспоминаний его юности. Ведь ничего страшного не произошло: он увиделся с матерью и дедом, был вежлив, да, может быть, немного суховат — трудно было после стольких лет ожидать от него сердечности… Он что, винит себя за что-то? Какого черта меня понесло в этот квартал?

- Гарри...

Он чуть склоняет голову набок, теперь смотрит так, будто только что увидел меня, и улыбается открыто и беззащитно — немного растрепанный, на его губах блестит влага, он только что сделал глоток из своего бокала, усталость притаилась в уголках прищуренных глаз.

- Северус…

- Подойди ко мне. Ближе, — говорит он и протягивает руку вперед, словно подзывая меня.

Я стою напротив, в шаге от него.

- Еще ближе, — просит он совсем тихо.

Наши колени соприкасаются, он развязывает пояс моего халата и на эти пару секунд кажется абсолютно погруженным в свое занятие. И откидывается назад, любуясь, будто мое обнаженное тело, выхваченное из обступающей нас тьмы всплесками каминного пламени, является творением его рук.

- Свет, — говорит он, — ты…

- Северус, зажечь свечи? — я не совсем понимаю, о чем он.

- Нет, — он только качает головой. — Ты сам… словно из света. Сияешь…Сними его, — он кивком указывает на халат, все еще остающийся на моих плечах.

Я просто повожу плечами — и ткань с легким шорохом соскальзывает на пол. А пират смотрит на мое тело так, словно один его вид может насытить голод и утолить жажду. И мне становится жарко от завораживающего желания в его глазах. Я пытаюсь еще что-то сказать, но его взгляд заставляет меня замолчать.